Поиск по творчеству и критике
Cлово "1931"
Входимость: 4. Размер: 43кб.
Входимость: 2. Размер: 64кб.
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 100кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 43кб.
Часть текста: для заглавия, общим. Вот то положение, из которого я исхожу. Если оно неверно, опровергайте его. В своей небольшой работе о заглавиях я занимался заглавием чего угодно, только не пьес [1]. Самая цель нашей беседы сегодня - это вопрос о заглавии пьесы. Почему я выдвигаю этот вопрос? Да просто потому - что заглавие, наиболее заглавие именно в области драматургии. Представьте себе в плане фантастики странную книжную лавку. Вы видите в витрине обложки книг. Вы входите и платите деньги за данную обложку. Вам отрывают обложку, но книги не дают и назначают вам время, когда вы можете прочесть эту книгу. Вы приходите и читаете ее вместе с другими, сидя на своем стуле. Но когда вы захотите прочесть, что же было раньше - нет страниц, книги перелистываются и сраcтаются. Что было во втором акте, уже узнать нельзя. Так идет до конца. Когда вы хотите потребовать вашу книгу, за которую вы заплатили, вам дают только воспоминание - пожалуйста, швырните в свой портфель. Вот образ заглавия пьесы. Заглавие пьесы отличается от заглавия научного трактата, романа, новеллы и чего угодно тем, что оно чрезвычайно чувственно. Я подчеркиваю это слово. В шекспировские времена это заглавие выходило на улицу с барабанщиком и трубачом. Какое-нибудь заглавие о "Веселых женах Виндзора" [2], о "Шутках и приключениях Пистоля" [3] - это заглавие шло окруженное звуками труб и ударами барабанов. Это было заглавие звуковое. Кроме того, оно писалось, как предполагают, на тех досках, которые выбрасывал театр, но это сомнительно. Далее, в испанском театре, кое-где в Италии, - это длилось недолго, - заглавие пластически воплощалось в виде так называемого "парада персонажей". Персонажи - тот же Пистоль, который имеет ряд значений: Пистоль - монета, пистоль - пистолет, - эти смысловые имена проходили, парадировали перед зрителями на сцене, на арене. Дальше опускался занавес, заглавие успокаивалось. Оно иногда...
Входимость: 2. Размер: 64кб.
Часть текста: в начале 1990 года в старом клубе МГУ, что на Моховой, где выставляла свои работы одна из множества нынешних групп художников. Имя автора ничего не сказало. Выяснилось только, что живёт он то ли в Пензе, то ли в Перми, то бишь вдалеке от Москвы, что ему нет ещё и тридцати, что выставляется в столице чуть ли не впервые. И, конечно, знать не знает, что написал картину «на тему» новеллы Сигизмунда Кржижановского «Мишени наступают», сочинённой в 1927 году, на исходе десятилетия попыток раздуть отечественную революцию «в мировой пожар» (разумеется, «на горе всем буржуям», не себе же!), до сих пор не опубликованной, хранящейся в архиве, где её читали человека три-четыре, не больше. Говорят, идеи носятся в воздухе. Если так, то идеям (или, как он предпочитал называть, «темам») Кржижановского присуща особенная, редкостная прочность: многие годы беспрерывно дующих переменчивых и резких ветров им не повредили. Думаю, что Кржижановского описанное совпадение не сильно бы удивило. Он знал, что пришёлся русской литературе не ко времени: «Я живу на полях книги, называемой „Общество“. Знал и то, что „промах судьбы“ небезнадёжен: „Я живу в таком далёком будущем, что моё будущее мне кажется прошлым, отжитым и истлевшим“. О том же — строка, взятая эпиграфом к...
Входимость: 2. Размер: 8кб.
Часть текста: по психологии творчества, истории и теории театра, литературы, музыки -- в Киевской консерватории (семинар А. К. Буцкого), театральном институте им. Н. Лысенко, Еврейской студии, концертных залах. 1919. В журнале "Зори" (Љ 1) напечатан рассказ "Якоби и "Якобы" , а в "Неделе искусства, литературы и театра" (ЉЉ 2,3) -- "Катастрофа" и "Лес карандашей" (не разыскан). 1920. Александр Дейч знакомит Кржижановского с Анной Бовшек, бывшей артисткой Второй Студии МХТ. 1920-1922. Составление литературных программ для Бовшек и участие в её концертах. 1922. Переезд в Москву. Знакомство с Николаем Бердяевым, Алексеем Северцовым, Владимиром Вернадским, Александром Таировым. Получение "пожизненной" комнаты (10 кв. м, Арбат, 44, кв. 5). Завершена первая редакция книги "Сказки для вундеркиндов". Приглашён Таировым преподавать в студии Камерного театра. 1923-1924. Пьеса "Человек, который был Четвергом (по схеме Честертона)", -- и её постановка в Камерном театре (премьера -- 6 декабря 1923 года; режиссёр А. Таиров, художник А. Веснин). Издательство "Денница", принявшее к печати "Сказки для вундеркиндов", закрывается; книга не выходит. Написана повесть "Странствующее "Странно" и первая крупная теоретическая работа "Философема о театре". Знакомство -- через коллегу по работе в Камерном театре Анатолия Мариенгофа -- с имажинистами: в их журнале "Гостиница для путешествующих в прекрасном" публикуются три новеллы:"Якоби и "Якобы" (с сокращениями по сравнению с киевской публикацией), "История пророка" и "Проигранный игрок" . 1925. Две "пробные" статьи, заказанные Мстиславским для "Энциклопедии", -- и приглашение на...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: на историко-филологическом факультете. В годы учебы в университете печатаются его стихи и путевые очерки о путешествии по Италии, Австрии, Франции, Германии. После окончания университета в 1913 Кржижановский служит помощником присяжного поверенного, однако в 1918 бросает юридическую практику и в течение трех последующих лет читает лекции по психологии творчества, истории и теории театра, литературы, музыки в Киевской консерватории, Театральном институте им. Н. Лысенко и Еврейской студии Киева. Дальнейшее развитие литературное творчество Кржижановского получило в конце 1910-х — середине 1920-х, когда в журналах «Зори», «Неделя искусства, литературы и театра» печатаются два его произведения (рассказ «Якоби и якобы» и повесть в очерках «Штемпель: Москва», 1925). Приехав в 1922 в Москву, преподает в студии Камерного театра и в дальнейшем работает в нём. В Камерном театре в декабре 1923 состоялась премьера единственной дошедшей до сцены пьесы Кржижановского — «Человек, который был Четвергом» (подзаголовок: «по схеме Честертона», драматическая переработка его одноимённого романа). В середине 20-х годов писатель активно участвует в деятельности Государственной академии художественных наук. Быстро став известным в московских театральных кругах, Кржижановский регулярно проводил публичные чтения своих новелл, очерков по драматургии и психологии сцены. Однако, несмотря на известность, ему редко удавалось напечатать свои произведения, что вынуждало его зарабатывать себе на жизнь различной внелитературной работой: в 1925-31 он служил контрольным редактором в издательстве «Энциклопедия», писал сценарии рекламных роликов, выступал как киносценарист и автор либретто опер. В частности, ему принадлежит сценарий фильмов «Праздник...
Входимость: 1. Размер: 14кб.
Часть текста: писателем и не антисоветским, он был внесоветским, поэтому, наверное, и открыт был совсем недавно, когда все кончилось . С точки зрения вечности сложилось удачно — его проза опубликована, последний том шеститомника вышел в этом году. Вечность обязана его жене, Анне Гавриловне Бовшек, сохранившей рукописи; но и она не дожила до публикации. В общем — все умерли, а мы остались. Личный финал Кржижановского был жутким, к литературному небытию добавилась болезнь: отказал участок мозга, отвечающий за способность воспринимать буквы. Лечение ни к чему не привело, попытки заново выучить алфавит — тоже. Вадим Перельмутер был знаком с другом Кржижановского Абрамом Марковичем Арго: «Он упомянул о писателе, которого хорошо знал, бывал у него не раз, имени не назвал (или я пропустил его мимо ушей), но поразила деталь. Незадолго до смерти, сказал Арго, писатель этот тяжело заболел, не мог больше писать, а так как был он человек пьющий, то сидел целыми днями в кресле, потягивал водочку и бывавшим у него двум-трем совсем молодым писателям рассказывал сюжеты , которых он уже никогда не напишет... Арго умер в шестьдесят восьмом. О Кржижановском я узнал несколько лет спустя. Тогда и понял, что речь в той арбатской беседе шла именно о нем. Как-то, в конце восьмидесятых, к слову, упомянул об этом эпизоде Александру Александровичу Лацису, в середине сороковых учившемуся в Литературном институте. Реакция оказалась неожиданной. «А-а... — протянул Лацис, —...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: жидкого чая с молоком; первый поворачивался с живота на спину и обратно движением жирного дельфина, играющего на волне, - второй беспокойно ёрзал на потных камнях, то и дело отдёргивая жёлтую клавиатуру рёбер от желтопалого солнца. Когда коричневый лежал на правом боку, белый - на левом, и глаза их были врозь друг от друга. Когда белый перевернулся на спину, коричневый уже впластался грудью и носом в песок. Наконец белый перекатился на правое плечо, коричневый привстал, ладонями - в землю, глаза их встретились, и оба протянули: - А-а. - Кто сказал "а", - улыбнулся белый - должен сказать и "б". Благодать. Ну, поскольку вы под цвет вашему письменному столу, то ясно, что вы с ним не видались недели три, а то и больше, а я вот только-только смыл с себя поездную копоть и созерцаю. Пожалуй, даже миросозерцаю потому, что там, в Москве, пространство, так сказать, по карточкам; вместо неба - потолок, даль отрезана стеной и вообще всё изрублено стенами и перегородками, а взамен солнца двадцатипятисвечная лампочка - не угодно ли? Чрезвычайно трудно не усомниться, что за этим крошевом из ...
Входимость: 1. Размер: 100кб.
Часть текста: Москва произвела на меня не то впечатление, какого я ждала. Она и радовала, и в то же время вызывала недоуменную растерянность. И не потому, что после тихого Киева ошеломляла шумным разнообразием жизни, пестротой множества начинаний, многолюдством уличного движения, магазинами с долгожданными товарами. Вероятно, пугало отсутствие привычной стабильности, неустойчивость нового быта, только искавшего и не всегда находившего для себя нужную форму. В конце марта приехал в Москву с еврейской студией и Кржижановский. Надо было начинать битву за жизнь, отвоевывать свое право на место под московским небом. При отъезде из Киева друзья Сигизмунда Доминиковича снабдили его несколькими письмами к москвичам. Визит к Бердяеву с первым письмом оказался неудачным. Из беседы выяснилось, что и философские, и политические позиции Н. Бердяева так же шатки, как и самое его пребывание в Москве. Второе письмо, к профессору Авинову, открыло Сигизмунду Доминиковичу двери дома этой семьи, но что-то и тут удержало его от закрепления знакомства. Он решил не повторять бесполезных хождений. Оставшееся, третье, неиспользованное письмо надолго застряло в боковом кармане его...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: момент, когда за ними хочет прочернеть "Закрыто", протискиваются запоздавшие мысли. Они настойчивы и злы, стучатся в стекло ли, в зрачки ли, тыча реснитчатые стрелки часов и не соглашаясь на завтра. И под тяжелеющими веками Тинца продолжался впуск и отпуск. Сине-зелёный свет -- точно он сквозь стоялую зацветающую воду -- всачивался в глаза. В горле было сухо. Тинц ещё раз протянул руку к столику: "Должно быть, совсем холодный". Действительно, то, к чему прикоснулись его пальцы, было холодным и скользким, но не как стекло -- оно вдавливалось под стиском фаланг и, отершись кожа о кожу, упруго выпрыгнуло из руки. Тинц мгновенно раскрыл глаза и оторвал голову от подушки. Под синим колпачком лампы, поверх нижнего края чертежа сидела, кругля глаза навстречу его взгляду, жаба. Белое, вяло пульсирующее брюшко её почти сливалось с белью бумаги, а зелёно-сизые пятна спины были под цвет света, дряблый и жирный зад жабы был опасливо отодвинут к краю стола, а насторожённая выгибь перепончатых лапок выражала готовность в любой миг отпрыгнуть из светового круга в тьму. Даже ноздри Тинца ощущали...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: печатаются его стихи и путевые очерки о путешествии по Италии, Австрии, Франции, Германии. После окончания университета в 1913 г. Кржижановский служит помощником присяжного поверенного, однако в 1918 г. бросает юридическую практику и в течение трёх последующих лет читает лекции по психологии творчества, истории и теории театра, литературы, музыки в Киевской консерватории, Театральном институте им. Н. Лысенко и Еврейской студии Киева. Дальнейшее развитие литературное творчество Кржижановского получило в конце 1910-х — середине 1920-х, когда в журналах «Зори», «Неделя искусства, литературы и театра» печатаются два его произведения (рассказ «Якоби и якобы» и повесть в очерках «Штемпель: Москва», 1925). Приехав в 1922 г. в Москву, преподает в студии Камерного театра и в дальнейшем работает в нём. В Камерном театре в декабре 1923 г. состоялась премьера единственной дошедшей до сцены пьесы Кржижановского — «Человек, который был Четвергом» (подзаголовок: «по схеме Честертона», драматическая переработка его одноимённого романа). В середине 20-х годов писатель активно участвует в деятельности Государственной академии художественных наук. Быстро став известным в московских театральных кругах, Кржижановский регулярно проводил публичные чтения своих новелл, очерков по драматургии и психологии сцены. Однако, несмотря на известность, ему редко удавалось напечатать свои произведения, что вынуждало его...
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Часть текста: Разве что литературовед припомнит изданную ничтожным тиражом в 1931 году книжицу "Поэтика заглавий" (кстати, по сию пору единственная попытка историко-теоретически осмыслить любопытнейшую эту тему). Театровед -- из эрудированных,-- быть может, опознает в нем автора оригинальных, парадоксальностью запомнившихся остропроблемных исследований драматургии Шекспира и Шоу. Да историк театра назовет, пожалуй, нашумевший в начале двадцатых годов спектакль таировского Камерного театра "Человек, который был Четвергом" -- пьесу "по схеме Честертона" сочинил Кржижановский. Вот и все. Капля в море... Между тем даже помещенная в этой книге фотография свидетельствует, что в двадцатых -- тридцатых годах Кржижановский пользовался прочной известностью: знаменитый мастер фотопортрета М. Наппельбаум выбирал в качестве моделей исключительно писателей состоявшихся, причем определялось это не количеством книг, но мнением понимающих современников. По воспоминаниям А. Арго (и не его одного), в те годы "в литературных и окололитературных кругах много говорили о Сигизмунде Доминиковиче Кржижановском, поэте, прозаике, драматурге, критике, эссеисте и текстологе, человеке великой образованности, замечательном...