Поиск по творчеству и критике
Cлово "1957"
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 8кб.
Часть текста: (Эриугена) Иоанн Скот (ок. 810--ок. 877) -- средневековый философ. С. 466. Высоцкая Станислава (1878--1941) -- выдающаяся польская трагическая актриса, режиссер, педагог; с 1911 по 1920 г. жила в Киеве, где в 1916 г. создала Польский национальный театр-студию. Сладкопевцев Владимир Владимирович (1876--1957) -- актер, чтец, педагог; в 1918--1923 гг. -- профессор Киевского музыкально-драматического института им. Н. В. Лысенко. С, 469. Дейч Александр Иосифович (1893--1972) -- писатель, историк литературы и театра, переводчик, драматург. С. 471. Бывший Соловецкий театр -- создан в 1891 г. товариществом драматических артистов (в качестве Русского театра в Киеве); ныне -- Театр им. Леси Украинки. Театральная академия -- создана весной 1919 г. после закрытия драматической консерватории; при академии существовала мастерская художественного слова, где преподавала А. Г. Бовшек. С. 475. Кадмина -Георгиевская (Кржижановская) Станислава Доминиковна (?--?) в последние десятилетия жизни работала в Казанском ТЮЗе, заслуженная артистка РСФСР, в 1939 г. награждена орденом Красного Знамени. С. 477. "Адвокат Патлен" -- один из серии знаменитых французских фарсов ("про Патлена") XV в. Строева Вера Павловна (1903--1988) -- режиссер, кинодраматург. С. 484. Преображенская Ольга Ивановна (1881 [по другим данным -- 1884] -- 1971) -- актриса, режиссер, сценарист, училась у К. С. Станиславского в студии МХТ, очевидно, одновременно с Бовшек; одна из первых режиссерских работ -- фильм "Барышня-крестьянка" (по Пушкину) совместно с В. Р. Гардиным. Гардин Владимир Ростиславович (1877--1965) -- актер и режиссер, народный артист СССР, один из организаторов Первой государственной школы кинематографии. С. 485. Иванцов Николай...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: умело росчеркнуться перед каждым новым фактом и идеей. Два серых глаза Стынского, врезанные ассиметрично, с капризным узким раскосом, жадно подставляли себя под тени и свет; сегодня был спрос на свет, завтра тени подымались в цене, и Стынскии, сдвинув тему на полутон, переводил ее из мажора в минор. На книжной полке его рядом с амюзантными желтокожими парижскими книжечками стоял сухопарый том Гуссерля и Марксова "Нищета философии". Короче говоря, Стынскии знал, как обращаться с алфавитом. По признанию его благо- и зложелателей, он обладал несомненным литературным дарованием и мог бы, пожалуй, если бы... но уже года два тому перо его, зацепившись за это досадливое бы, очутилось за чертой перворанговой витринной литературы, потеряло доступ в пухлый журнал и персональную полистную ставку. Разгонистое, оно, как это ни странно, все-таки поскользнулось на, казалось бы, невинной статье, озаглавленной так: "Революционный молот и аукционный молоток". В статье, написанной по заказу редакции, доказывалось, что как только отстучит дробящий стекло и кующий металл молот революции, начинается дробный и, деловитый перестук...
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Часть текста: людские силуэты анфас… Эту картину я увидел в начале 1990 года в старом клубе МГУ, что на Моховой, где выставляла свои работы одна из множества нынешних групп художников. Имя автора ничего не сказало. Выяснилось только, что живёт он то ли в Пензе, то ли в Перми, то бишь вдалеке от Москвы, что ему нет ещё и тридцати, что выставляется в столице чуть ли не впервые. И, конечно, знать не знает, что написал картину «на тему» новеллы Сигизмунда Кржижановского «Мишени наступают», сочинённой в 1927 году, на исходе десятилетия попыток раздуть отечественную революцию «в мировой пожар» (разумеется, «на горе всем буржуям», не себе же!), до сих пор не опубликованной, хранящейся в архиве, где её читали человека три-четыре, не больше. Говорят, идеи носятся в воздухе. Если так, то идеям (или, как он предпочитал называть, «темам») Кржижановского присуща особенная, редкостная прочность: многие годы беспрерывно дующих переменчивых и резких ветров им не повредили. Думаю, что Кржижановского описанное совпадение не сильно бы удивило. Он знал, что пришёлся русской литературе не ко времени: «Я живу на полях книги, называемой „Общество“. Знал и то, что „промах судьбы“ небезнадёжен: „Я живу в таком далёком будущем, что моё будущее мне кажется прошлым, отжитым и истлевшим“. О том же — строка, взятая эпиграфом к этим заметкам: будничная, не выделяющаяся в его „Записных тетрадях“ среди прочих фраз, афоризмов, заглавий, неологизмов, конспективно набросанных неосуществлённых — и осуществлённых — фабул и сюжетов. Впрочем, тут же, неподалёку, можно обнаружить...
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Часть текста: Да что там публика -- и профессионалы при упоминании его недоуменно пожимают плечами. Разве что литературовед припомнит изданную ничтожным тиражом в 1931 году книжицу "Поэтика заглавий" (кстати, по сию пору единственная попытка историко-теоретически осмыслить любопытнейшую эту тему). Театровед -- из эрудированных,-- быть может, опознает в нем автора оригинальных, парадоксальностью запомнившихся остропроблемных исследований драматургии Шекспира и Шоу. Да историк театра назовет, пожалуй, нашумевший в начале двадцатых годов спектакль таировского Камерного театра "Человек, который был Четвергом" -- пьесу "по схеме Честертона" сочинил Кржижановский. Вот и все. Капля в море... Между тем даже помещенная в этой книге фотография свидетельствует, что в двадцатых -- тридцатых годах Кржижановский пользовался прочной известностью: знаменитый мастер фотопортрета М. Наппельбаум выбирал в качестве моделей исключительно писателей состоявшихся, причем определялось это не количеством книг, но мнением понимающих современников. По воспоминаниям А. Арго (и не его одного), в те годы "в литературных и окололитературных кругах много говорили о Сигизмунде Доминиковиче Кржижановском, поэте, прозаике, драматурге, критике, эссеисте и текстологе, человеке великой образованности, замечательном лекторе...". Где бы он ни выступал с чтением -- в Камерном театре, в доме Станиславского, на Никитинских субботниках, на вечерах, проводимых в квартире Брюсова вдовою поэта Иоанной Матвеевной, у Георгия Шенгели или в одном из домашних "литературных салонов",-- публики собиралось с избытком. Но проза Кржижановского, изустно популярная, не могла найти дорогу в печать. Он не отчаивался: "Бетховен, которого играют фальшиво,-- все-таки Бетховен. Даже больше: тот Бетховен, которого совсем не играют,-- тоже...